Агентурная разведка: хвост машет собакой?

Агентурный аппарат для любой разведки — это самый ценный ресурс и инструмент разведывательной деятельности. Именно от качества агентуры, ее ценности и оперативных возможностей зависит успех любой разведывательной операции. В разведке вербовочные операции в отношении наиболее ценных кандидатов готовят годами, изучая их характер, личные данные, интересы, мировоззрение и постепенно, шаг за шагом, формируя в сознании кандидатов на вербовку мотивацию к сотрудничеству.

Огромную роль здесь играют личные способности разведчика-агентуриста, его умение устанавливать деловые отношения с агентами и управлять их деятельностью. Практика показывает, что это качество дано не каждому — настоящим агентуристом надо родиться. Отношения разведчика и агента — это чистая психология, основанная на взаимном доверии и взаимной заинтересованности, уровни которых надо постоянно поддерживать и контролировать. Здесь от оперативника требуется не только контактность и хорошо развитые навыки деловой коммуникации, но и глубокое знание практической психологии: умение видеть, слышать и сопереживать, причем делать все это искренне.

Связь между разведчиком и агентом будет прочной только в том случае, если обе стороны в ней заинтересованы, то есть если между ними существуют партнерские отношения. Установить такие отношения и поддерживать их в течение длительного времени — большое искусство. Партнерство при этом вовсе не означает равноправие — у каждого партнера в вертикали «оперативник-агент» своя роль, обязанности и мера ответственности. Агентурные отношения, основанные на использовании агента «втемную», в качестве средства достижении целей, как правило, недолговечны и начинают давать сбои в самый ответственный момент: никто не любит, когда им откровенно пользуются. Многие люди, заметившие, что ими манипулируют, способны довольно долго скрывать свое раздражение, пока не подвернется удобный момент. Принуждение к сотрудничеству, организованное на основе собранного компромата, также не дает серьезных результатов, хотя и бывает иногда необходимо — как вынужденная мера. Те, кто в своей профессиональной деятельности полностью полагаются на компромат, серьезно рискуют: агент, которого принуждают к сотрудничеству, будет искать любую возможность отомстить своему обидчику. Часто такой возможностью становится утрата со временем любыми материалами, собранными на агента, своей актуальности или компрометирующего характера.

Несмотря на явный прогресс последних лет в области технического шпионажа, наиболее ценные сведения добываются по-прежнему из агентурных источников. С помощью этих же источников проверяется надежность агента: ни одни технические средства изучения и контроля деятельности агента не в состоянии уловить те тонкие и порою едва различимые особенности изменения его поведения, которые при личном общении проявляются только в определенных ситуациях и улавливаются исключительно на уровне подсознания. Между тем, эти признаки, при определенной частоте их повторения, могут свидетельствовать об изменении мотивации к сотрудничеству или о желании изменить правила игры.

Стремление со стороны агента изменить однажды правила игры лежит в самой природе агентурных отношений и присутствует в его мыслях всегда, даже у идеалистов. Любой агент, особенно — вступивший в сотрудничество из корыстных побуждений, со временем будет стремиться освободиться от агентурной зависимости и стать самостоятельной фигурой в ведущейся игре. Такие попытки нередко заканчиваются для агента успехом: многим удается просчитать своего куратора и незаметно для него сыграть на его уязвимых чертах характера. В этом случае, при внешней неизменности отношений, роли обоих участников меняются, и через некоторое время оперативник с большим удивлением для себя может обнаружить, что его, оказывается, уже давно используют в личных целях. Или в интересах иностранного государства, что намного хуже. Вот почему ключевой вопрос в любых агентурных отношениях заключается в том, кто же на самом деле кем управляет: разведчик агентом или агент разведчиком. То есть, собака виляет хвостом или хвост виляет собакой.

Особенно сильно стремление изменить правила игры проявляется в большой политике — у агентов влияния, получивших наконец доступ к реальной власти и финансовым потокам.

Со временем такой агент начинает считать, что его карьерный взлет — исключительно его личная заслуга, а вовсе не его заокеанских кураторов, потому что он — незаурядная личность и природный лидер, «любимец народа», просто временно воспользовавшийся помощью зарубежных «попутчиков». Он начинает считать, что, поскольку власть и так уже в его руках, от услуг зарубежных кураторов можно отказаться;

— он также начинает считать, что, получив в руки власть над целым народом, он стал политической фигурой крупного калибра, с которой не просто надо считаться, но и согласовывать с ним правила ведущейся крупной политической игры;
— он становится патологически самоуверенным, считая, что любые его поступки будут оправданы благодаря гарантированной поддержке со стороны его реальных хозяев, причем даже действия, не согласованные с ними. Он знает, что приведя его к власти, его кураторы поставили на него слишком много и поэтому будут до некоторого момента прикрывать любые его действия, предпринимаемые для удержания и укрепления личной власти. Это позволяет ему во внутриполитической борьбе использовать любые средства вплоть до политических убийств (например, как в случае с М. Саакашвили — крайне неумело замаскированное убийство премьер-министра З. Жвания, убийство Б. Патаркацишвили). Публично оправдывая его действия или отвлекая от них внимание мирового сообщества, его кураторы вынуждены рисковать своей репутацией, смиряясь с возможностью появления на ней новых, пусть мелких, но все же очень неприятных (в конкретном политическом контексте) пятен. В результате, между агентом и его хозяевами выстраивается цепочка инцидентов, которые агент стремиться использовать против своих хозяев в качестве инструмента «мягкого» давления, шантажа;
— чем большая власть сосредотачивается в его руках, тем сильнее его начинает тяготить подчиненное положение по отношению к приведшим его к власти хозяевам. Если мотивация его сотрудничества — корыстная, то есть основанная на жажде власти и денег, то после прихода к власти в стране у него появляется и то, и другое. То есть, агент начинает считать, что он уже получил от своих хозяев все, что хотел, и не видит необходимости и дальше «ходить на коротком поводке» у своих зарубежных хозяев.
Все эти изменения в сознании агента и в оценке им объективной действительности приводят к возникновению устойчивого стремления агента выйти из-под контроля и переписать с чистого листа характер его взаимоотношений с хозяевами. Причем, можно заранее рассчитать время, через которое это произойдет.

В таких случаях ситуацию способно исправить только формирование новых связей между агентом и его хозяевами, причем связей, носящих характер односторонней зависимости. В случае достаточно грубой игры этими связями могут стать:

— во внешней политике: провоцирование агента на организацию военной авантюры, с гарантированными жертвами (или даже геноцидом) среди мирного населения, которая полностью соответствует понятию военного преступления.
— во внутренней политике: в отношении агента проводится тактическая комбинация по выдвижению его преемника, способного заменить нынешнего лидера страны по той же отработанной схеме «бархатной революции». Тем самым, агент ставится на место, ему дается понять, что он по-прежнему всего лишь пешка в большой игре, которую в случае необходимости легко заменить другой фигурой, или вовсе ей пожертвовать.
Именно такая комбинация была разыграна Соединенными Штатами с их ставленником — Михаилом Саакашвили, который пришел к власти в результате так называемой «революции роз» — «мягкого» государственного переворота, организованного американскими политтехнологами, с помощью американских технологий информационно-психологического воздействия на массовое сознание гражданского населения, и на американские же деньги. Которые сразу же начал отрабатывать, обострив отношения с Россией и постоянно провоцируя ее на переход межгосударственных отношений в состояние политической конфронтации. Не оставляет никаких сомнений характер связи М. Саакашвили с разведкой США: эта связь может носить только агентурный характер.

Подтолкнуть на военную авантюру такого лидера, как М. Саакашвили, да еще приведенного к власти в стране с помощью технологий промывания мозгов, достаточно легко. При этом, на начальных этапах подготовки и реализации авантюры у такого агента размывается чувство личной ответственности и формируется то самое известное в психологии коллективное чувство ответственности, граничащее с безнаказанностью, которое характерно для психологии толпы. Однако, уже ввязавшись в авантюру и закрепив свое личное участие в ней пролитой кровью мирных жителей, он вдруг оказывается в ситуации, когда его участие в военном преступлении бесспорно для всего мира, а спасти его от уголовного суда может только высокий покровитель, такой как США. Причем, он будет оставаться неподсуден ровно до того момента, пока покровитель его поддерживает. От такого можно съесть не один галстук.

Психологическая операция с демонстрацией намерений заменить М. Саакашвили была блестяще проведена Вашингтоном с использованием другой фигуры из его окружения — И. Окруашвили, бывшего ближайшим соратником М. Саакашвили, занимавшем в его команде разные посты, в том числе — министра обороны. Стоит отметить, что И. Окруашвили ничем по характеру и убеждениям от М. Саакашвили никогда не отличался, они похожи как клоны, в том числе — в политическом плане. Тем не менее, это не помешало ему стать главным действующим лицом новой «бархатной революции», точной копии «революции роз», которая так успешно развивалась по уже накатанному сценарию, что в общественном мнении возникло устойчивое убеждение, что И. Окруашвили несомненно станет новым лидером Грузии. Однако, этого не произошло: новая «бархатная революция» была внезапно остановлена — и, что наиболее вероятно, по команде США. Видимо, прозрачный намек из Вашингтона руководителем Грузии был понят правильно.

Политический лидер, приведенный к власти с помощью психологических технологий «бархатных революций», не может долго оставаться на волне популярности: романтический образ нового революционера и бескорыстного борца за счастье народа быстро развеивается, когда этому самому народу приходит время платить по долгам и обещаниям перед иностранными друзьями нового лидера страны. Клоны, как правило, не способны изменить что-либо в экономическом положении страны, а политический популизм со временем теряет свою новизну и привлекательность, в силу бесконечно повторяющихся штампов, и начинает вызывать сначала раздражение, а потом и презрение народа. Поэтому, время жизни такого клона как М. Саакашвили, или В. Ющенко, ограничено; по его истечению клон надо срочно менять на новую фигуру, поскольку в противном случае население страны может сместить его само, организовав стихийную, неинсценированную революцию. Вместе с тем, политическая технология «бархатных революций», в результате применения которой появляется клон, романтический образ которого на время скрывает его политическую несостоятельность, позволяет менять клоны через равные промежутки времени практически неограниченное число раз, все это время оставляя под своим контролем страну.

Другим примером попытки пересмотра характера агентурных отношений может служить ряд громких нападений пиратских кланов на суда в Аденском заливе (в том числе — на транспорт Фаина, перевозивший оружие), и последовавшая вслед за ними операция военно-морских сил ЕС под кодовым названием «Atlanta».

Пиратство в Сомали сегодня приняло форму хорошо организованного и отлаженного бизнеса, и давно уже не носит случайный характер. Искать причину сложившейся ситуации с пиратством в Аденском проливе только в социальных причинах и внутренних проблемах Сомали — глубокое заблуждение. На это указывают два ключевых момента: транзит денежных средств, поступающих в качестве выкупа за захваченные пиратами суда, груз и, с недавнего времени, за членов судовых команд, и транзит некоторых категорий грузов, «бесследно» исчезающих с судов в водах Аденского залива. Если пиратские набеги — всего лишь примитивный морской разбой с целью обогащения криминальных кланов в Сомали, добыча средств для продолжения ведения гражданской войны, то и финансовые средства, и грузы должны поступать сомалийским пиратам напрямую и расходоваться ими внутри страны, в борьбе за власть и политическое влияние. Однако, картина, которая наблюдается в Сомали, совершенно противоположна.

РЕКЛАМНЫЙ БЛОК

[ Хотите знать больше о частной разведке? Регистрируйтесь и общайтесь на интернет-форуме it2b-forum.ru ]

Во-первых, денежные средства, идущие на выкуп судов и грузов, идут не руководителям пиратских бандформирований, а перечисляются на закрытые счета посредникам — так называемым «старейшинам» родовых и племенных кланов, которые пользуются влиянием в пиратской среде, постоянно живут в Европе, Саудовской Аравии, Омане или США в географическом отрыве от родины (то есть лично не принимают участие в разбойных операциях), но при этом поддерживают связь со своими соплеменниками и всегда в курсе событий. Финансовые средства за выкуп судов, грузов заложников в пиратских операциях всегда получает третья сторона-нерезидент, с которой по западным политическим стандартам «можно иметь цивилизованный бизнес». Какая часть этих средств и по каким каналам затем поступает непосредственным исполнителям пиратских набегов, и поступает ли вообще — неизвестно. Не исключено, что в этой финансовой схеме услуги пиратов оплачиваются из других денежных фондов, а деньги, получаемые в качестве выкупа, имеют иное целевое назначение и иных адресатов.

Во-вторых, не все грузы, пропадающие с судов в результате пиратских набегов, всплывают затем на территории самой Сомали. Особенно это касается грузов с оружием, причем — оружием, предназначенным для ведения наступательной войны. Украинский транспорт «Фаина», груженый танками и зенитными комплексами, — не первое судно с тяжелым армейским вооружением, захваченное сомалийскими пиратами. В условиях гражданской войны в Сомали танки и зенитные комплексы неэффективны, поэтому не удивительно, что ни один пропавший с судов в этом районе танк не был затем использован сомалийскими полевыми командирами в боевых столкновениях с соперниками. Значит, все вооружение было переправлено другим потребителям за пределы страны, причем переправлено организованно. Случай с захватом судна «Фаина» случайно засветил часть звеньев этого канала транзита оружия, и то благодаря случайности. Получается, что сомалийские пираты целенаправленно охотятся за крупными партиями оружия и военной техники, которые невозможно реализовать внутри Сомали, и бессмысленно использовать в гражданской войне. Значит, пираты выполняют чей-то заказ?

Посол Сомали в России М. Хандуле так охарактеризовал эту ситуацию: «Есть подозрение, что пираты — не более чем наемники. Ну получили выкуп в миллион долларов, и что они с ним делать будут? Скорее всего, с этого им платят какие-то проценты, „зарплату“. Кто платит — вопрос открытый. Но то, что им кто-то дает наводки, допустим, это судно можно грабить, там такой-то груз, а вот этот корабль не стоит, — это очевидно. Заметьте, корабли с сомалийским грузом никто не трогает. Наши кланы умеют беречь свое».

Все это позволяет рассматривать Сомали и морские коммуникации в Аденском заливе как промежуточную точку в транзите оружия, в одном направлении, и финансовых средств, в другом, а само пиратство — как явление, обеспечивающее этим транзитным операциям логичное объяснение и идеальную легенду прикрытия. Более того, складывается впечатление, что пиратство в Сомали носит характер посредничества в политической игре более крупных мировых лидеров.

Следует отметить, что в борьбе с сомалийскими пиратами ведущие мировые державы и международное сообщество в целом проявляет удивительную беспомощность. Так, 8 декабря 2008 года у берегов Сомали началась самая крупная морская операция в истории борьбы с сомалийскими пиратами — операция «Атланта». В ней приняли участие военные корабли стран Европейского Союза — Великобритании, Франции, Германии, Италии, Испании и Греции. Результаты этой операции не обнадеживают: сопровождение торговых судов боевыми кораблями не привело к заметному снижению статистики пиратских набегов и активности пиратов в целом. Преследовать сомалийских пиратов эскадрами военных кораблей — все равно что «стрелять из пушки по воробьям».

Пираты отреагировали на начало операции в насмешливой форме. Их представитель заявил по радио, что территория, которую они контролируют, равна по площади Европе, и перекрыть ее шестью кораблями просто невозможно.

Получается, что операция «Atlanta» в основном не достигла своих целей. Или же эти цели изначально были другими, а «активная фаза борьбы с пиратами» — красивой легендой прикрытия.

Рассмотрим в качестве предположения версию о том, что пиратство у берегов Сомали — это отлаженный канал транзита оружия и денежных средств в горячие точки, в зоны международных конфликтов. То есть, сомалийские пираты — это политические наемники, которыми управляют из-за рубежа.

Сегодня в мире все постоянно действующие каналы скрытого транзита оружия и финансов в особо крупных размерах находятся под контролем мировых лидеров, каждый из которых использует эти каналы в соответствии с собственными интересами. Такой канал переброски оружия и денежных средств, как пиратский бизнес в Сомали, не под силу контролировать ни одному из сомалийских кланов, ни даже любому из их союзов. Вряд ли способна удержать под своим контролем такой канал и любая из крупнейших структур международной преступности — интересы слишком многих влиятельных сил международного масштаба пересекаются в этой сфере и в этой географической точке Земного шара. Скорее всего, один из мировых лидеров, может быть, даже США, действительно имеют к организации этого транзитного канала самое непосредственное отношение. Во всяком случае, на транспорте «Фаина» было обнаружено именно украинское оружие, 34 танка Т-72, установки залпового огня, зенитные комплексы, а грузинское руководство так нуждается в восполнении своих потерь, вызванных войной в Южной Осетии.

Вместе с тем, хорошо известно, что спустя некоторое время любой из агентов-наемников попытается выйти из под контроля своих хозяев, освободиться от внешней зависимости, которые накладывают на него агентурные отношения. В этом случае агента надо вовремя поставить на место, вернуть ему правильное понимание реальности и трезвую оценку соотношения сил. Для этого необходима демонстрация.

Если предположить, что пиратский бизнес в Сомали — это канал транзита оружия и финансов, то захват пиратами транспорта «Фаина» — это явное нарушение правил конспирации, акция, которая практически раскрыла перед мировым сообществом механизм и объемы нелегального транзита оружия. Такой провал операции по переброске оружия может произойти только в одном случае — если ее исполнители, а именно — один из пиратских кланов, решили выйти из под контроля своих хозяев и заявить о себе как о самостоятельной силе.

Именно поэтому, вероятно, одной из целей операции «Atlanta» было дать понять главам пиратских кланов, что они — не более чем пешки в мировой политической игре. Для того чтобы они не строили иллюзий относительно своей самостоятельности и продолжали следовать тем правилам игры, которые для них были установлены.

Автор: Андрей Манойло

Источник: Разведка

Оцените статью
Технологии разведки для бизнеса